Так же культура — это вежливость и аккуратность. Человек культурный здоровается, а некультурный — не здоровается.
Ещё культурный в театр ходит. Но это из другого определения. Там, где культура — это то, чем занимается министерство культуры. Музеи, библиотеки, да и целые дома культуры с артистами из области.
Самое большое определение культуры — это всё, что создал человек. Интернет, картины, правила и законы, литература и политика. Если вещь какая — материальная культура, а если идея или текст, то культура духовная.
Можно много сказать про культуру, её изучает философия, антропология, искусствоведение, экономика, политология, ну и так далее.
Давайте из сотни определений возьмём то, что представляет жизненный уклад. Сразу заберём и этику, и стандарты поведения, и актуальное искусство, и бизнес — в целом нашу жизнь среди людей.
Да-к вот... Есть такая вещь в культуре, во всех этих нормах, правилах и обычаях, которая нас убивает, проводит бритвой по горлу и не оставляет шанса на жизнь. Это смертническая культура или смертничество. Именно в этом ядовитом дыму мы задыхаемся, теряя разум.
А что, собственно, происходит? Происходит оправдание смерти. Смерть, исчезновение человека из нечто абсолютно плохого превращают в нечто приемлемое.
Илья Стамблер пишет:
«Практически все философы оправдывали смерть. Особо лютовали немецкие «пессимистические философы» типа Шопенгауэра, Гартмана. Был один из них такой Филип Майнлендер, так он вообще в соответствии со своими представлениями покончил жизнь самоубийством. Посмотрите, как с ними Мечников бодается в Этюдах о Природе Человека, глава «Попытки философских систем бороться с дисгармониями человеческой природы».
Вот подборка во вводной части моей статьи о этике антистарения
Например, Бертранд Рассел, которого многие еще держат за большого гуманиста, так он, вообще, конкретно предлагал запретить все исследования долголетия для избежания «консервативности».
Ну и из писателей – кто бы за тему не взялся, найдет чем нагадить. Практически вся научно-фантастическая литература такая, что в России что за рубежом.
В основном все обернуто в цветистый саван рассуждений о бренности земного, естественности смерти, пользы общества и все такое...»
Оправдание смерти происходит самым изощренным образом. Например, людям навязывается представление, что смерти не существует, а есть загробный мир, куда мы переселимся. Или утверждается заменяемость человека. Что дети, внуки, правнуки вполне могут пожить вместо конкретного человека. Или его можно заменить памятью о нем или произведением искусства.
Мы как-то с Алексеем Турчиным проводили выставку «Вы можете не умереть», и у нас на одной из картин было написано «Жизнь важнее картин». Да-к пришёл старенький коллекционер и смеялся над нами, прям реально смеялся: «Как это жизнь важнее? Конечно, картины важнее».
К умалению ценности жизни приводит и требование подвига, требование отдать жизнь за власть, за территорию, за родину, за идеалы. Воспевание героев.
Часто происходит замена вопроса о смысле жизни на вопрос о смысле смерти и поиске аргументов, почему смерть конкретного человека — это нормально. Типа, он должен выполнить некую задачу, и достаточно. Как будто нельзя поставить следующую цель, бесконечное число новых целей.
Все это смертничество представлено и в кино, и в законах, и в привычном ежедневном поведении.
Но главный грех — это безучастность, неготовность сопротивляться смерти, даже когда понимаешь, что смерть — это плохо.
Даже у сторонников продления жизни всегда находится причина отложить на потом борьбу со смертью. Хотя она своё движение к человеку ни на секунду не останавливает.
То есть нас убивает привычный ход вещей, тогда как противостояние смерти требует экстраординарных мер.
Вот где тут собака зарыта. У действий в пользу радикального продления жизни толком нет культурного статуса.
Те же футбольные фанаты совершают довольно странные поступки, но люди их понимают, общество уважает их чувства и поэтому они неплохо размножаются.
На самом деле, это довольно нетривиальный вопрос: а что, собственно, может противостоять смертничеству в повседневной жизни?
Причём ЗОЖ — это отдельная штука, и он ничего радикальному продлению жизни не дает. Хотя, казалось бы.
По моему мнению, не хватает яркого выбора в пользу того или иного трансгуманистического действия. Возможности присоединиться к такому клубу или другому. Собственно, разницы нет особо, к какому — наш футбол останется в выигрыше.
И ещё кое-что. Надо нам наши ценности защищать. Не надо входить в положение тех, кто палец о палец не ударил ради того, чтобы сохранить жизни как можно большего числа людей на максимально возможный срок. Всё-таки надо объяснять, что так вести себя нельзя, даже, если им это неприятно слушать.