Лет 10 назад мы вместе с Алексеем Турчиным делали выставку у Марата Гельмана, и на одной из наших картин было написано: «Жизнь важнее картин».
К нам подошёл какой-то старичок, типа известный московский коллекционер, и стал смеяться над картиной: «Ну как же жизнь важнее картин? Какую глупость вы написали. Конечно, картины бесспорно важнее».
Я интеллигентно не стал желать смерти старичку в ответ. Всё равно ни в чем я его убедить не смог бы.
Подумал, что, может, многие и согласны, что на самом деле жизнь важнее картин, но только на словах. В реальности желание получить вещь выигрывает желание жить. «Для музея человек бесконечно выше вещи», — писал Николай Федоров в своей работе «Музей, его смысл и назначение». Лет сто тридцать назад.
Это ж не просто декларация такая была. Идея Федорова: музей — это сохранение памяти о всех людям с целью их дальнейшего оживления. Как говорится, даст бог нанороботов, даст и восстановление жизнедеятельности умерших.
«Музей есть не собирание вещей, а собор лиц; деятельность его заключается не в накоплении мертвых вещей, а в возвращении жизни останкам отжившего, в восстановлении умерших по их произведениям, живыми деятелями. Музей и с предметной стороны есть совокупность лиц, само человечество в его книжном и вообще вещественном выражении, т. е. музей есть собор живых сынов с учеными во главе, собирающий произведения умерших отцов. Задача музея поэтому, естественно, — восстановление последних по первым», — читай, цифровое бессмертие, эффективное комьюнити и научная работа.
Я не перестаю восхищаться гением Федорова, который ещё в 19 веке сказал, всё что надо делать. Жаль, что его слова мало кто берет как инструкцию к действию. Мы берём.
Связи с этим у меня есть такой вопрос. По мере продвижения к бессмертию обязательно возникнет что-то типа Кремниевой Долины, этакий город трансгуманизма. Представляется, что университет или медицинский центр станет драйвером такой территории.
А что если музей? Такой музей в федоровском понимании, как машина оживления умерших. Может ли сработать именно такой подход? Вроде как и музей проще создать. Тут у меня есть ещё такая мысль.
Мы же должны в будущее кое-что отправить помимо собственного замороженного мозга. Это заряд гуманизма. Страстное желание грядущих поколений оживить нас умерших.
Тогда вот этот самый супергуманизм мы должны создавать прямо сейчас. А то окажемся никому не нужны, все в космос улетели. Музей бессмертия — хорошее решение для абсолютизации ценности человеческой жизни. Наверное, территория долголетия была бы без него не тем, что надо. Потому что битва за будущее проходит прежде всего в области этики. Какие ценности победят, так и случится.
Создание музея бессмертия — это ещё и попытка минимальными ресурсами вызвать цепную реакцию.